Я иду искать. История третья и четвертая - Страница 17

Такой удар не свалил бы с ног и ровесника-соплеменника Ротбирта. Но эти смуглолицые оказались слабы в кости и на ногах. Что-то хрустнуло, и воин рухнул на спину, как подкошенный.

Ловко брошенная верёвка опутала тело Ротбирта повыше локтей, притянув руки к туловищу. Вадим тут же перерубил туго натянувшуюся верёвку ударом с потягом. Мелькнуло ощеренное вислоусое лицо приближающегося всадника... и тут же на нём появилась полная растерянность. Он осадил коня и смотрел куда-то мимо мальчишек. Так растерянно, что и они невольно оглянулись. И застыли, поражённые ничуть не менее нападающих.

На гребне холма, до которого так и не добежали мальчишки, отчётливыми силуэтами рисовались шестеро. Огромные рыжие кони, низко опущенные стремена, длинные пики и крылатые шлемы ясно говорили Ротбирту, что это его соотечественники; Вадим был просто удивлён и не знал, чего ждать от этих новых людей. А те и сами, кажется, не очень понимали, что происходит у реки.

Ротбирт даже не подумал — как опасался этого десять минут назад, когда всё начиналось — что это могут быть мстители за кэйвинга. Это были свои — и лучше было погибнуть от их рук, чем попасть в плен к неизвестным, тошнотворно выглядящим людям. Ротбирт не думал — он просто закричал во всю силу лёгких:

— На помощь, братья!

Крик словно решил какие-то сомнения анласов. Мальчишки услышали мощный рык:

— Вайу-Вайу!!!

Пики разом опустились. На скаку перебрасывая из-за спин щиты, всадники устремились вниз с холма, завывая, словно волчья стая на охоте.

На каждого из них приходилось по трое смуглых. Навстречу градом полетели стрелы — враги пускали их с сёдел с такой скоростью, что только изумляться оставалось. Один из анласов на полном скаку тяжело вылетел из седла, конь под вторым рухнул, сбросив покатившегося по траве седока, забился... Однако луки у смуглолицых оказались слабыми — они не пробивали щитов и кольчуг даже с близкого расстояния.

Стремясь хоть чем-то помочь своим, Ротбирт схватил лук. В горячке он промазал первой стрелой, следующей целил в латника, но того заслонил один из простых воинов — и стрела пробила ему шею. Третий раз выстрелить Ротбирт не успел — тетива с гулким звуком лопнула, лук, со страшной силой распрямившись, едва не вышиб хозяину зубы. Тот взвыл, поминая разом всю нечисть. В следующую секунду ему стало ещё хуже — двое воинов гнали коней на него, с визгом и улюлюканьем размахивая саблями. Ротбирт схватился за саксу... и Вадим оттолкнул его в сторону:

— За спину! — услышал анлас напряжённый звонкий голос славянина. Ротбирт не знал, умеет ли Вадомайр владеть мечом... но не отбирать же было своё оружие перед лицом врага?!

— Берегись верёвок! — крикнул он, прикрыв спину Вадима. Тот мотнул головой, на секунду подумав только: «Что я делать-то собираюсь?!» В самом деле — что он собирался делать с мечом против двоих всадников?! Но у Ротбирта вообще был только нож, хоть и длинный...

Брошенный кем-то топор раскроил через лошади одного из атакующих. Мальчишки успели заметить, что всадники обеих сторон столкнулись. Длинные пики анласов вышибли из сёдел разом четверых врагов — и теперь и те и другие вертелись бешеной каруселью, скрещивая мечи и сабли.

Что делал Ротбирт — Вадим не знал и не мог знать. На него шёл первый в жизни настоящий враг — всадник убитой топором лошади. Не в драку шёл, а чтобы убить или быть убитым. Вадим растерялся бы, наверное, будь у него на это время.

Не было времени. Смуглолицый шёл на мальчишку, щеря гнилые зубы. Шапка с него свалилась, щит он тоже потерял, но обеими руками водил перед собой кривой саблей с длинной рукоятью — водил и что-то шипел. Вообще он походил даже не на человека, а на некое странное и опасное пресмыкающееся.

И тут Вадимом овладело странное состояние... Это был неожиданный приступ ярости, от которой всё вокруг стало ясным и медленным, а в ноздри хлынули запахи такой силы, что Вадим не поверил бы рассказу другого человека, что можно так чувствовать. Не дожидаясь атаки, Вадим сделал обманный фехтовальный выпад — как будто в руке была привычная рапира, а не меч — и изо всех вогнал меч под рёбра слева врага, проткнув кожаный доспех.

— Ык, — сказал смуглолицый, роняя из рук занесённую саблю. Мальчишка упёрся ногой в бедро врага и столкнул того с клинка, испытав лишь на миг что-то вроде омерзения от податливости уже неживого тела. Оглянулся.

Ротбирт каким-то образом — пеший и с одним ножом против конного с саблей — управился со своим противником. Да и вообще бой уже кончился. Коричнево-алыми кучками тут и там лежали порубленные и заколотые. Из анласов, похоже, больше никто не пострадал — они спешивались, переговаривались и поглядывали то на убитых, то на мальчишек.

Вадим подумал, что неприятности могут и не закончиться. Он протянул меч Ротбирту и сказал тихо:

— Держи, спасибо...

— А ты хорошо бьёшь, Вадомайр, — одобрительно сказал тот, несколько раз с силой вонзая клинок в землю. Что-то пробормотал — явно к земле и обращаясь. А потом, словно и не замечая спасителей, направился собирать свои стрелы. Подобрал одну вражескую, хмыкнул — она была слишком лёгкая и короткая, едва в две трети длины стрел Ротбирта, а наконечник подлый, с двумя шипами. Мальчишка с презрением её отбросил и переломил, наступив пяткой.

Вадим тем временем наблюдал за анласами. Они занимались своими убитыми, осматривали оружие и доспехи, разглядывали трупы врагов... Но по крайней мере один — молодой воин, судя по всему, командир отряда — внимательно наблюдал за обоими мальчишками.